Остров Гогланд – первая практическая радиолиния

День радио в Санкт-Петербургском высшем военном инженерном училище связи отмечался по особенному, здесь проводились соревнования по радиоспорту местного значения. Это скоростная передача и приём на слух радиограмм, комбинированная радиоэстафета среди подразделений училища. У коллектива любительской радиостанции, теперь уже  Военного Университета Связи  (позывной RZ1AWD) и членов Ассоциации любителей радиосвязи С.-Петербурга появилась идея в третий раз организовать радиоэкспедицию на богатый в историческом плане, остров Гогланд (Финский залив). Тем более в 2000 - юбилейном году исполняется 100 лет первой практической радиосвязи, осуществлённой А.С. Поповым, по снятию с камней у острова Гогланд броненосца береговой обороны "Генерал-адмирал Апраксин". Популяризация программы "Русский Робинзон" и принятие участия в международных соревнованиях по радиоспорту заветная мечта для многих радиолюбителей. У острова Гогланд номер RR-01-04 (по списку российских островов для диплома “Russian Robinson Award” и по IOTA (“Islands On The Air” – “Острова в эфире”) номер EU-133.
После составления плана и его реализации, а решено было ехать коллективом из 10 человек (RN1AW-  Царевский В.В., RA1ANP- Рипа В.А.,RX1AW-Зайцев А.В.,RZ1AZ-Власов А.С. UA3AUA-Задворнов С.А.,RW6HJV-Лошаков С.Э. и курсанты  Чекунов С.В., Войлов О.В.,Мураховский В.Е.,Мураховский Н.Е.) определилась главная проблема – это средство доставки.

Наконец срок и средство определены – это 24 июля и борт гидрографического судна ВМФ. Здесь оказало нам помощь командование Лен. ВМБ. Быстро загрузив в автомобиль КАМАЗ всё необходимое для работы (трансивер на базе радиоприёмника Р-399А, TS-430, усилитель на ГУ-74Б, 2 источника автономного питания АБ-2-О/230, антенны Yagi на 20м (4эл.), 15м (5эл.), 10м (5эл.), "дельта", несимм. диполь, бочки с ГСМ), отправились в г. Ломоносов на погрузку. Погода стояла прекрасная, и наш 12-ти часовой путь (о. Гогланд находится около 180-ти км. по морю на запад от С.-Петербурга) похож на круиз. Наконец остров появился на горизонте. Его размеры 2 на 11 км, гранитные скалы покрытые хвойным лесом, максимальная высота 173 м. над уровнем моря. На острове стоят два маяка, северный и южный (северный маяк был учреждён Петром Первым, в 1998 году ему исполнилось 275 лет), размещено подразделение пограничников. Наконец, мы добрались до назначенного места. Это одна из гранитных вершин покрытых лесом. Свою аппаратуру мы разместили в бывшем здании приёмо-передающего радиоцентра подразделения ПВО. На сопке им. А.С. Попова стоят два мемориальных памятника. Один установлен гарнизоном Кронштадта, второй от лидеров радиопромышленности бывшего Советского Союза. Стоял ещё и третий памятник, установленный по указанию императора Николая-II (в 1981 году я еще видел его), но на настоящий день памятник пропал бесследно. Развернув свой небольшой лагерь и два рабочих места, мы приступили к работе в эфире. Специальный позывной UE1CIG зазвучал в эфире. Буквально через несколько часов отказал один АБ-2-О/230 из-за низкого давления масла. Нас выручил второй АБ-2-О/230. С проведения первых радиосвязей уже образовался “pile-up” на двадцатиметровом диапазоне. Воодушевлённые успехом мы продолжили работу в эфире, венцом которой было 3810 QSO с 82-мя странами мира и территориями. Через 5 дней на этом же судне (оно стояло в живописной бухте и ожидало конца нашей общей работы в эфире), мы отправились в обратный путь, который также закончился успешно.

После завершения ещё первой нашей радиоэкспедиции, в 1998 году, я получил разрешение для работы в Российском Государственном Архиве ВМФ, для сбора полного материала об острове Гогланд, который тоже является исторической вехой в развитии радиосвязи. Вашему вниманию предлагается следующая историческая справка и фотоматериал…

13 ноября 1899 года ночью, при плохой видимости, из-за навигационной ошибки наскочил на подводную скалу возле юго-восточной оконечности острова Гогланд броненосец береговой обороны “Генерал-адмирал Апраксин” следовавший из Кронштадта в Либаву (Лиепая) на зимовку. Когда около девяти часов терпящий бедствие корабль увидели с проходящего мимо крейсера “Адмирал Нахимов”. На флажный вопрос, нужна ли помощь, с аварийного броненосца попросили ее прислать. Через сутки из Кронштадта прибыли броненосцы “Полтава” и “Севастополь” и спасательные пароходы: из Ревеля “Метеор”, из Петербурга “Самоед”, 15 ноября подошел и ледокол “Ермак”. По заключению водолазов и офицеров-инженеров, снять броненосец без разрушения скалы взрывами не было возможности. Для проведения взрывных работ требовалось продолжительное время, значительные материальные затраты, полное напряжение человеческих сил [1,2-49].

Общее руководство операцией по снятию корабля с камней осуществлял главный командир Кронштадтского порта вице-адмирал С.О. Макаров, а на месте аварии с января 1900 года – контр адмирал  З.П. Рожественский [2]. Ледокол “Ермак” и другие пароходы доставили необходимые лесоматериалы, буксирные тросы, теплую одежду для моряков запас каменного угля [1,2]. 9 декабря появился плавающий лед, и вскоре прибрежный гогландский плес оказался под ледяным панцирем. Теперь только “Ермак” мог пробиться к аварийному кораблю. Пять месяцев он курсировал между Кронштадтом, Гогландом и Ревелем (Таллинном).

Весть о бедствии облетела массовые издания России. В редакции газет и журналов и в Морское министерство поступали предложения, как лучше помочь “Генерал-адмиралу Апраксину”.
Работы надо было завершить до начала весенней подвижки льда, и естественно, их ускорила бы постоянная бесперебойная связь с места аварии с ближайшим населенным пунктом и Петербургом. Такими средствами связи в сложившихся условиях мог быть только беспроволочный телеграф между Гогландом и финским городом Котка.

Так как расстояние посчитали слишком большим, то станцию беспроволочного телеграфа технический комитет Морского министерства, проконсультировавшись с А.С. Поповым, решили установить на острове Кирконмасари, а от него продолжить телефонную линию для связи со станцией проводного правительственного телеграфа в Котке [1,2].
Технический комитет сформировал весьма работоспособную группу специалистов, энтузиастов беспроволочного телеграфа. Общее руководство работой возложили на исполняющего обязанности помощника главного инспектора минного дела капитана 2 ранга И.И. Залевского. В группе был и П.Н. Рыбкин. Научным руководителем стал А.С. Попов. Их непосредственным были помощниками - одиннадцать военных моряков.

Впервые были разработаны А.С. Поповым временные правила действия и содержания в исправности станции беспроволочного телеграфа [2,3] в них предусматривалось ежедневное включение станций в 8 часов 55 минут утра.

Станция со стороны Котки в течение пяти минут должна была давать условный сигнал для сличения полухронометров. По сути, это – первая радиослужба времени. Работать станции должны были с 9 часов утра до 17 часов вечера, а при накоплении телеграмм и дольше. Вход в помещение станции посторонним лицам запрещался. Разрешалось передавать бесплатно частные телеграммы, но если они не задерживали служебных, однако передача по проводной линии из Котки оплачивалось за месяц вперед [3].

Уточняя эти правила, А.С. Попов и П.Н. Рыбкин составили график работы станции, предусмотрительно обусловив множество мелочей. Один комплект аппаратов изготовленных в Париже и опробованных летом на Черноморском флоте, на Гогланд должен был доставить ледокол “Ермак” из Ревеля, а второй в - район Котки. На возведение мачт и сбоку домиков для станции отводилось пять дней, надеясь уже 9 января 1900 года наладить связь [3]. Заготовку и заказ необходимых материалов взял на себя И.И. Залевский. Инструменты, разборные домики, подготовленные к сборке элементы мачт были заказаны для Гогланда в Ревеле, а для Котки – в Свеаборгском порту.

Прибыв в Ревель, И.И. Залевский и его научный помощник П.Н. Рыбкин убедились в готовности всего необходимого. Четыре колена будущей  мачты, оттяжки для нее, бугели, разобранный домик для станции, привезенные с собой, аппараты погрузили на “Ермак”. Выход ледокола, однако, задерживался. Значит, как договорились с Поповым, днем начала работ приходилось считать день выхода “Ермака” на Гогланд, а на четвертый день от него следовало начать передачи беспроволочным телеграфом.

П.Н. Рыбкин, имея в виду гогландскую станцию, для памяти записал график связи: “Станция работает с 9 часов до 12 и с 13 до 17 часов. Работа:9 часов – 9 часов 30 минут – принимаю; 9 часов 30 минут – 10 часов посылаю... между буквами – 12 секунд; продолжительность тире – 6 секунд” [3].

П.Н. Рыбкин и И.И. Залевский со своими помощниками, квартирмейстером Семеном Славковым и телеграфистами кронштадтского военного телеграфа унтер-офицерами Степаном Савко и Филиппом Куликовым разместились на ледоколе в ожидании отправки.

В Котку еще 24 декабря 1899 года прибыл лейтенант Александр Адольфович Реммерт с назначенными в его распоряжение минными квартирмейстерами А. Безденежных и Меньшиковым, марсовыми Головиным и Павловым, телеграфистами Штаферовым и Соколовым. Им предстояло подготовить мачту и домик для станции, аппараты же должен был привезти А.С. Попов.

Реммерт и Попов были знакомы. Попов преподавал в Минном офицерском классе, где в 1892 – 1893 годах обучался Реммерт. Этот офицер проявил большой интерес к корабельной электротехнике и беспроволочному телеграфированию. После длительной службы на Дальнем Востоке он только что приехал в Петербург, и его сразу прикомандировали к А.С. Попову, который лучшего помощника и желать не мог. Попов детально разъяснил Реммерту особенности установки станции, ознакомил с изобретенной минувшим летом новинкой – телефонным приемником телеграмм, а также с аппаратами Дюкрете, испытанными на Черноморской эскадре.

В Котке, ознакомившись с местностью, Реммерт решил станцию располагать не на острове Кирконмасари, как предписывалось техническим комитетом, так как тот сильно заносился снегом, а на острове Кутсало, хотя это было на восемь миль дальше от Гогланда. Немало потом Реммерту пришлось переживать за это решение.

Домик на Кутсало собрали быстро. К 5 января установили и мачту. Она была высотой 46 метров. А.С. Попов приехал с аппаратами 7 января. Он сам их 7 и 8 января устанавливал и налаживал. Сигналов с Гогланда не прослушивалось. Опасаясь, что расстояние до Гогланда все же велико и еще вдобавок – дело зимнее (а опыты проводились только летом), - обеспокоенный Попов уехал в Петербург за более чувствительным “телефонным” приемником, изготовленным в Париже. Он знал, что “Ермак”, еще задерживается в Ревеле.

Ледокол прибыл на Гогланд 14 января, и станция Рыбкина, как было условленно, могла начать работу не ранее 19 января, поэтому Попов несколько задержался в Петербурге.

П.Н. Рыбкин и И.И. Залевский на Гогланде оказались в тяжелейшем положении. Мачту пришлось устанавливать на гранитном утесе в версте к северу от броненосца. Материалы доставляли матросы с “Ермака” на себе. За пять дней смонтировать домик и мачту не удалось, хотя, несмотря на лютые морозы и сильный ветер, работы велись форсированно. Предполагая, что на Кутсало аппараты уже работают, Рыбкин свою станцию развернул прямо на ледоколе, антенну подняли воздушным змеем. 19 и 20 января, к всеобщему ликованию, по телефонному приемнику услышали передачу со станции Кутсало. Это было всего лишь несколько слов. С 13 часов 20 минут до 13 часов 30 минут Рыбкин записал: “Вас ... слух... Безденежных”. В 14 часов 10 минут услышали всего лишь одно слово “Рыбкин”. Рыбкин в установленное время, с 14 часов 30 минут стал работать на передачу, используя змейковую антенну, однако на Кутсало ничего не слышали.

А.А. Реммерт решил удлинить мачту до 54 метров и сделал это, несмотря на сильный мороз и штормовой ветер. Вечером 22 января дал пробную телеграмму, но ответа не получил – мачта на Гогланде не была готова, а продолжать работу со змейковой антенной Рыбкин посчитал бесполезным. Мачту установили к полудню 23 января. Сразу же доставили с “Ермака” в домик аппараты станции, аккумуляторы и привели все в готовность к работе. Рыбкину не терпелось испробовать аппараты, и он, хотя обусловленное время приема закончилось, и был воскресный день, включил приемник. Около 14 часов 30 минут расшифровали принятые на телефонный аппарат слова: “Слушали, ничего не получилось” [3]. Рыбкин решил ожидать понедельника и работать по установленному графику.

24 января в 9 часов утра по телефону из Котки на станцию острова Кутсало передали телеграмму управляющего Морским  министерством. В журнал станции она записана А.С. Поповым: “9 ч. у. Гогланд из Петербурга. Командиру ледокола “Ермак”. Около Лавенсари оторвало льдину с пятьюдесятью рыбаками, окажите немедленно содействие спасению этих людей. Сто восемьдесят шесть Авелан”. Текст этой телеграммы неоднократно опубликовывался с фотографии страницы аппаратного журнала, который ошибочно считали принадлежавшей станции Гогланда. На самом деле это – журнал станции Кутсало, и поэтому текст в нем подписан фамилией работавшего там Попова.

Этой телеграмме довелось войти в историю отечественного радио. С 9 часов утра в течение получаса станция Кутсало работало на передачу. Следующие полчаса передавали с Гогланда. Попов и Реммерт приняли: “Слушали вас на телефон получались ” [3]. Попов с Реммертом на Кутсало и Рыбкин с Залевским на Гогланде делали все возможное для повышения чувствительности аппаратов. И вдруг...

В 14 часов 13 минут на Гогланде Рыбкин спешно на бумажном листке стал записывать точки и тире. Слышимость в телефоне была отвратительной. И все же к концу приема по буквам, написанными над знаками Морзе, сложилось содержание:  “Дайте сигнал мина командиру...  рмака около лавенсари оторвало льдина рыбаками окажите помощь авелан” [3].

При сравнении текстов в журнале станции Кутсало и записанного на Гогланде заметно некоторое расхождение в содержании. По установленной скорости передачи она продолжалась до 14 часов 28 минут, через две минуты получили ответ с Гогланда: “мина поняли передали когда оторвало льдину” [3]. Попов повторил в 3 часа дня: “оторвало льдину рыбаками окажите помощь авелан отвечайте если поняли попов”. В 3 часа 30 минут с Гогланда: перерывы “вас поняли когда оторвало льдину” [3].
Я воспроизвел фактические тексты, взятые с подлинных записей, выполненных на Гогланде рукой П.Н. Рыбкина. В первом сообщении не исправлена ошибка, есть пропуск буквы и нет знаков препинания - их вообще в тех передачах не использовали. Слово “мина” давалось в каждой передаче как условный сигнал начала содержания телеграммы. “Сто восемьдесят шесть” – это регистрационный номер телеграммы, исходящей из Морского министерства.

А.С. Попов был искренне рад – первая телеграмма послужила спасению человеческих жизней. “Ермак” срочно поднимал пары. В 4 часа 20 минут 25 января он вышел в море. К вечеру с плавающих льдин и с островов удалось снять 27 человек.

За 86 дней станции выполнили свою задачу – связь на расстоянии 26,5 мили была надежной [2]. В России появилась первая радиолиния широкого спектра использования. За время работы по ней прошло 440 только официальных телеграмм в 6303 слова. Самая большая – 115 слов, отправленная с Гогланда о снятии броненосца с камней [2]. Датированная четырнадцатым апреля, она на следующий день была опубликована в петербургских газетах [1]. Телеграфисты станции к тому времени значительно превышали первоначально установленный норматив скорости передач.
Эпопея спасения броненосца завершилась. Его привели в Кронштадт и поставили в док на ремонт. Мачту и радиостанцию на Гогланде разобрали и сдали на хранение [2]. А.А. Реммерт 17 апреля запросил у начальника Главного морского штаба разрешение закрыть станцию на Кутсало, тем более что телефонное сообщение и санный путь становились все более ненадежными [2]. Однако станцию приказали переместить в Котку. Здесь новую мачту поставили высотой уже в 200 футов на скале Носкан-Калли в пятистах метрах от берега и на высоте около 100 футов. Аппараты установили в здании полицейского управления [2]. Лишь теперь, 23 апреля, Реммерту разрешили вернуться в Петербург, а заведовать станцией поручили А. Безденежных.

Усилиями А.С. Попова, П.Н. Рыбкина, капитана 2 ранга И.И. Залевского, лейтенанта А.А. Реммерта, старанием “нижних чинов” - минеров и телеграфистов беспроволочный телеграф линии Гогланд - Кутсало доказал свою работоспособность и безусловную перспективность как новый вид беспроволочной связи. Технический комитет 7 марта 1900 года докладывал управляющему Морским министерством: “Можно считать опыты с этим способом сигналопроизводства законченными, наступило время вводить беспроволочный телеграф на судах нашего флота” [2]. И в том же году на кораблях флота были введены станции беспроволочного телеграфа как обязательная техника связи.

Технический комитет ходатайствовал об освобождении А.С. Попова от преподавательской работы, чтобы дать ему возможность всемерно заняться опытами по телеграфии. Этого однако, не произошло.

За успешную работу беспроволочного телеграфа наградили А.С. Попова и П.Н. Рыбкина [4]. И.И. Залевскому и А.А. Реммерту было изъявлено “монаршее благоволение”.

Есть в истории острова ещё один важный период- это Великая Отечественная Война. Но немного истории…

В давние времена остров был пристанищем нормандских корсаров, затем притоном контрабандистов. 6 июля 1788 года в 50 км от Гогланда произошло знаменитое сражение между русским и шведскими флотами. Сражение не затихало два дня и закончилось победой русского флота.

С 1743 года по договору, заключённому в г. Або (Турку), остров принадлежал России.
В конце 1917 года, когда Финляндия получила независимость, остров Гогланд и другие острова Финского залива перешли к ней. Начиная с августа 1938 года советское правительство много раз обращалось к Финляндии с предложением, путём обмена территориями, передать остров Гогланд в собственность СССР, чтобы создать на нём оборонительные сооружения для защиты подступов к Ленинграду. Финны на это не соглашались.

3 ноября 1939 года адмирал Кузнецов направляет Военному Совету БФ директиву: "С началом военных действий захватить, вооружить и удержать остров Гогланд." 30 ноября в день начала советско-финской войны, после сигнала "Факел" началась крупная операция БФ.

12 марта 1940 года был заключён мирный договор с Финляндией, в результате которого Советский Союз, наряду с другими островами, получил Гогланд, где был создан сектор береговой обороны Кронштадтской ВМБ. Комендантом сектора назначили полковника Ивана Анисимовича Большакова. На острове были установлены три артиллерийские батареи. Часть орудий взяли с крейсера "Аврора". Осенью 1940 года число батарей увеличилось до шести. Когда началась Великая Отечественная война, Гогланд использовался как опорный пункт для стоянки кораблей в светлое время суток, заправки катеров топливом. В последних числах августа 1941 года обстановка в районе острова значительно осложнилась. Началась эвакуация столицы Эстонии Таллинна. Самолёты врага наносили удары по кораблям и транспортам, которые прижимались к Гогланду, стремясь попасть под защиту его зенитных батарей. Зенитчики  капитана Г.С. Никифорова вели огонь на предельной дальности.

Страшным днём для Гогланда стала пятница 29 августа 1941 года. Около 12 часов дня 5450 мужчин, женщин и детей с горящих катеров и транспортов высадились на остров. Немецкие самолёты на бреющем полёте поливали из пушек и пулемётов обезумевшие толпы полуголых людей, которые метались, ища хоть какого-то укрытия. Таллиннская операция 1941 года, в центре которой оказался остров Гогланд, была самой кровавой в истории русского флота – она унесла, по разным источникам, от 14 до 18 тысяч жизней людей. 7 декабря 1941 года, взорвав боевую технику и некоторые укрепления последние гогландцы, во главе с полковником Большаковым, покинули остров. Уже через несколько дней финское командование перебросило туда свои войска.

Стабилизация фронта под Ленинградом и успешные действия частей Красной Армии на других фронтах поставили перед флотом новые задачи. Одной из них в весенней компании 1942 г. стала задача завоевать и удержать острова Гогланд и Большой Тютерс. Отряд в 170 человек во главе с полковником А.А.Бариновым вечером 1 января 1942 года выступил по льду на Гогланд. В 5.30 утра 2 января отряд подошел к острову. Разделившись на три группы начали атаку на южный маяк, южную и северную деревни, предварительно перерезав телефонную связь врага. После непродолжительных боёв остров был занят нашим десантом.

17 марта финны провели разведку острова боем, атаковав остров с трёх сторон. На льду завязался бой. Ружейно-пулемётным огнём противник был рассеян и к острову не допущен.

Бой на льду с финнами 17 марта был серьёзным предупреждением для полковника Баринова. Он понимал, что из-за ограниченного количества огневых средств нужную плотность огня создать невозможно. Достаточно финнам вывести из строя только два станковых и один ручной пулемёты защитников Гогланда, и 3 километра береговой линии острова окажутся совершенно открытыми. Серьёзное противодействие противнику в глубине острова оказать тоже было нечем.

Собрав небольшой военный совет и выслушав все "за" и "против", полковник Баринов принимает решение: все огневые средства расположить по береговой черте острова, противника уничтожать только на льду. Ни в коем случае не дать финнам прорваться на остров и овладеть его высотами. Внутри Гогланда подготовить три манёвренные группы в составе 20-25 человек каждая, под командой Бойко, Силивёрстова и Дудченко.

Во второй половине дня 26 марта полковник Баренов получил донесение наблюдателей о том, что пять групп финнов под прикрытием авиации двигаются к островам, расположенным недалеко от Гогланда. Командир отряда немедленно послал шифровку в Кронштадт: "Противник на островах проводит перегруппировку-сосредоточение, предполагаю, ночью пойдёт в наступление на остров Гогланд. В связи с этим усилена разведка и охранение на льду, гарнизон острова переведён в боевую готовность". В час ночи 27 марта из Кронштадта пришла шифровка о том, что советская авиация будет бомбить финские острова. В случае осложнения удар по финнам нанесут бомбардировщики полковника Преображенского.

В 3.30 разведка донесла Баринову, что две колонны финнов двигаются к северо-восточной части Гогланда.

В 5 часов утра командир 3-й маневренной группы Дудченко доложил Баринову по телефону: "3 колонны финнов развёрнутым строем идут к четвёртой бухте. Большое количество автомашин и танкеток остановились в 2-3-х км от берега. Одна небольшая колонна идёт прямо на северный маяк".

Артиллерия и миномёты финнов открыли ураганный огонь по огневым точкам острова, которые довольно точно выявила разведка. 8 советских самолётов, вылетевших из Кронштадта к Гогланду, из-за снежной пурги, покрывшей залив белым покрывалом, вернулись обратно.
В 8.30 финны пошли в атаку. Главный удар они наносили на западном и северо-западном побережье острова.

Гарнизон Гогланда ввёл в бой все свои огневые средства, включая и трофейные, но отбросить противника на лёд не смог. На юге острова рота финнов прорвалась на берег и захватила южный маяк и начала продвигаться к северной и южной деревням. Бои разгорелись по всему острову. Телефонная связь по острову оборвалась. Около 11часов небольшая группа финских автоматчиков, пойдя по берегу бухты Сюркюля-лахти, ворвалась в северную деревню и открыла огонь по командному пункту Баринова. Командир принимает  решение отходить на ЗКП. Попав под перекрёстный огонь финнов, Баринов потерял радиста и шифровальщика. Связь с Кронштадтом прекратилась.

С ЗКП установили ненадёжную связь с отдельными боевыми группами, откуда приходили неутешительные сведения.

К 14 часам финны захватили южную и северную деревни, все маяки и высоты Гогланда. Защитники острова несли большие потери. Было убито и ранено 237 человек, 36 человек попали в плен.
В 16 часов Баринов отдаёт приказ: "Драться до последнего патрона и гранаты. С острова ни одному человеку не уходить, действовать смелее и нахальнее…". К 19 часам почти весь остров оказался у финнов. Боезапас у защитников был на исходе. Маневренные группы имели по 5 человек. Помощь с воздуха не поступила.

Полковник Баринов принимает решение драться с врагом до наступления темноты, а затем оставить Гогланд и тремя отдельными группами, по льду, отходить на остров Лавенсаари (остров Мощный).
Когда стало совсем темно, около 23 часов, три группы защитников поднялись в контратаку, а затем вышли на лед. Группа добровольцев во главе с раненым капитаном Черкасовым прикрыла отход главных сил. Они вели жестокие бои до вечера 28 марта, и только несколько человек, ночью и утром 29 марта, обмороженные, добрались до острова Лавенсаари.

Пока основные силы отряда уходили по льду залива, они много раз подвергались атакам финской авиации. Около 17 часов оставшиеся в живых защитники Гогланда добрались до Лавенсаари-191 человек.

В ночь на 28 марта 1942 года генерал-лейтенант Елисеев, видимо, не зная положения на Гогланде, сделал командиру финского отряда генерал-майору Паяри ценный подарок, сбросив с самолетов в районе северной деревни  более 1,5 тонн продовольствия и боеприпасов, радиостанцию, 20 почтовых голубей и двух парашютистов-разведчиков. Они попав в плен, по указке финнов передали в Кронштадт радиограмму:   " На острове мы не обнаружили ни своих, ни противника". На этом радиосвязь оборвалась.

Анализируя причины потери Гогланда, Главный морской штаб признал недооценку командованием Ленинградского фронта серьезности обстановки на этом острове, хотя сигналов о положении гарнизона было достаточно. При этом полковника Баринова обвинили в том, что он принял решение об отходе гарнизона о. Гогланд не на остров Большой Тютерс, а на о. Лавенсаари.

Военный совет Ленинградского флота приказывает командующему флотом организовать захват островов Большой Тютерс и Гогланд. 2 апреля  1942 года рота разведчиков вошла на Большой Тютерс, но из-за неорганизованности и бездеятельности ее командира потерпела неудачу: воинские части на острове Лавенсаари располагались так неприкрыто, что финны сразу раскрыли все планы командования флота. Они оперативно укрепили оборону островов, усилили гарнизоны, подтянули артиллерию.

Военный Совет флота приказал командиру оперативной группы в ночь на 8 апреля 1942 года захватить остров Большой Тютерс, сосредоточить на нем силы и в ночь на 12 апреля овладеть островом Гогланд.

Стрелковый полк, преодолев за 16 часов 50 км, по колено в воде, в шесть утра 8 апреля подошёл к Большому Тютерсу и в полукилометре от него встал на привал. Через три часа был отдан приказ о фронтальной атаке острова. Однако бойцы не реагировали ни на приказы командиров, ни на огонь финнов: они засыпали на ходу в ледяной воде, покрывшей лёд. В полдень, прикрываясь дымовой завесой, к противнику с Гогланда подошло подкрепление.

Финны усилили огонь и перешли в атаку. Первый батальон стрелкового полка начал отступать. Бой был проигран. Командир полка решил отвести бойцов от острова, дать им отдохнуть, а с наступлением темноты атаку повторить. Однако скоро пошёл сильный дождь, который продолжался восемь часов. Бойцы промокли до нитки. Они вторые сутки были без пищи и сна. Учитывая всё это, командир полка принял решение вернуться на Лавенсаари. Отход был более трудный, чем марш на Большой Тютерс. Усталые люди падали в воду и засыпали. Требовались усилия, чтобы поднять почти 40% бойцов полка и тащить их за собой. Около 20 часов длился этот страшный "ледовый переход".

Получив подробное донесение и отчёт об этой страшной "операции", Военный Совет флота выводов не делает и вновь принимает решение о захвате острова Большой Тютерс.
В 20.30 13 апреля 1942 года воинские части с острова Лавенсаари выступили в поход на автомашинах, которые сразу же начали проваливаться под лёд. Отойдя от Лавенсаари всего на 10 км и потеряв весь автотранспорт, бойцы остановились. До рассвета шагом по колено в воде, достигнуть Большого Тютерса было невозможно. Командир оперативной группы принимает решение вернуться на Лавенсаари, о чём 17 апреля было доложено Военному Совету флота. На этом в 1942 году закончились все попытки командования Балтийского флота захватить острова Гогланд и Большой Тютерс.

В 1942-1943 годах финны основательно укрепили эти острова артиллерией. Чтобы закрыть нам путь в Балтийское море, противник построил в районе Гогланда мощный  противолодочный рубеж. Плотность мин на отдельных участках этой позиции составляла (с учётом глубины рубежа) одна мина на 4,5 метра, плюс мины-ловушки и мины с углублением в 20-30 сантиметров.

5 сентября 1944 года Советский Союз прекратил боевые действия против Финляндии. Через девять дней после этого финское командование предложило немцам покинуть базу и порт Котка. Срок был дан 24 часа. Немцы ушли из Котки, но в Финском заливе, соединившись с другими своими кораблями в отряд из 39 вымпелов, имея на борту 2500 солдат и офицеров, подошли к Гогланду. Командир немецкого отряда ультимативно предложил финскому коменданту сдать остров. Тот отказался. Тогда немцы начали высадку десанта, которую финны отбили, за исключением бухты Сюркюля-лахти. Финны оттянули свои силы к западному берегу острова.

Скоординировав свои действия с финским командованием, на рассвете 15 сентября 1944 года две советские штурмовые авиаэскадрильи нанесли удар по немецким кораблям, потопив один транспорт и девять быстроходных десантных барж. Уцелевшие корабли, бросив десант на Гогланде, ушли в юго-западном направлении. Утром 16 сентября 1944 года немцы подняли белый флаг и сдались финнам.

По решению Главного морского штаба, исполняя условия перемирия с Финляндией, командующий флотом приказал командиру Островной военно-морской базы контр-адмиралу Гаврилу Васильевичу Жукову принять у финнов остров Гогланд. Полковнику Шрамкову, назначенному комендантом острова, было приказано вместе с отдельным артдивизионом, зенитчиками, пулемётчиками и 7-м базовым лазаретом высадиться на Гогланде.

30 сентября 1944 года был оформлен и подписан акт о сдаче и приёме острова.

На Гогланде был создан сектор береговой обороны. В 1952 году стал отдельным артиллерийским дивизионом, который в 1957 году из флотского превратился в армейский.

Летом 1960 года командир Андрей Тимофеевич Панфилов объявил своим подчинённым, что артдивизион приказом командования расформирован.

Источники:

1. РГА ВМФ, ф.950, оп 1, д. 1016: О броненосце береговой обороны “Генерал-адмирал Апраксин”.
2. РГА ВМФ, ф. 417, оп. 1, д. 2158: О работах по снятию с мели броненосца “Генерал-адмирал Апраксин” под руководством контр-адмирала  З.П. Рожественского.
3. РГА ВМФ, ф. 1364,оп. 1, д. 14: Записи первых радиограмм  на Гогланде.
4. РГА ВМФ, ф. 1364, оп. 1, д. 19: О наградах  А.С. Попову 33000 руб., П.Н. Рыбкину 1100 руб. с резолюцией С.О. Макарова.
5. РГА ВМФ,  ф. 531, оп. 1, д. 12: 1939-1944гг. о. Гогланд.

Виктор Царевский (RN1AW)
г. Санкт-Петербург - 2000 г.